Цитата:
..Что мы имеем? Настенька серьезно слаба интеллектуально, дети с синдромом Дауна плохо развиты физически. Социализация Настеньки находится в пределах нормы, она вписана в свою группу, где она находится. Ее эмоциональный интеллект остальным и не снился. Вот так. Где мы ищем нормы?
– Это характерно для всех детей с синдромом Дауна?
– Для многих. У них компенсаторное эмоциональное развитие, они считывают эмоции, если их принимают, то очень настроены. Они настроены на эмоциональное состояние других людей. Если это поощрять, то оно развивается очень мощно и могуче. Почему те, кто с ними общается, говорят, что очень позитивно с ними общаться? Они отдают, они настраиваются на другого человека и с ним позитивно взаимодействуют. Они не очень понимают какие-то интеллектуальные посылы, а ответную эмоцию, обратную связь, типа «ты мой хороший!» они понимают прекрасно и как бы готовы работать на это.
Что мы из этого можем сказать про нормы? Фактически ничего. Все время надо помнить, что развитие не однолинейно. Что-то мы фиксируем – мы здесь зависаем. А остальное все тоже существует. Собственно, что-то определяет наш карьерный рост, еще что-то. Физически развитый человек очень хорошо себя чувствует физически, социальный человек чувствует себя принятым и на месте – это ощущение человека на своем месте. Эмоциональный интеллект дает это ощущение, что мало того, что я в мире на месте, еще и мир ко мне хорошо относится. Вот это счастье.
..Чем сложнее ролевая игра, которую может организовать и провести ребёнок, тем выше развитие его общего интеллекта. Это про дошкольников.
Второй критерий – сложность вопросов, которые задает ребенок. Чем сложнее вопросы, которые задает ребенок, тем выше его общий интеллект.
Никаких других критериев нет вообще. Скорость, с которой ребенок складывает пазлы, количество стихов, которые знает ребенок, его умение читать, писать, брать интегралы – ничего, только две вещи – сложность ролевой игры, которую он может организовать и провести, и сложность вопросов, которые он задает. Больше не играет ничего.
..Как можно раньше надо учить ребенка реагировать на чужие чувства, опознавать их и изменять его поведение под эти чувства, под чужие. Первое и естественное – это семья, то есть мама, папа, бабушка, брат, сестра, еще кто-то. Не наученный ребенок, ребенок, который думает, что мир вращается вокруг него, живет дальше, не умирает, ничего с ним ужасного не происходит, но его возможность быть счастливым… Понимаете, мы же более счастливы не тогда, когда получаем, а когда отдаем – это же очевидно, тем более в нашем, дико избыточном мире.
.. Этот ребенок нормальный, дауна она из него сделала. Я, честно говоря, до этого, пока не увидела этого ребенка, думала, что это невозможно. Так вот, это возможно.
Это к вопросу о формировании нарушений развития, это особый случай. Ей нужен был на самом деле даун, и даун ей был послан, но она от него отказалась, ей нужен был ребенок, который «мой крест», то есть мы вместе, мы всегда рядом, он без меня не может – ей нужен был даун. Я говорю: «Знаете что? Это слишком дорогая цена за ваши какие-то приколы. Его надо отпустить. Найдите себе, усыновите, если у вас такой опыт делания даунов из подручных материалов, вы знаете, как с этим обращаться. И с настоящим сумеете. На самом деле, может быть, жив тот ребенок?». Она говорит: «Это девочка». – «Хорошо, ищите девочку ту, может быть, вы еще успеете. А нет – на могилке поплачете. Пока ищете ее, найдете других, сумеете выбрать кого-то еще»
Автор во многом правдив, но для меня лично слишком прямолинеен и бесцеремонен. В моём понимании, он не слишком чувствует границу, где лучше считаться с чужими чувствами, а не только со своим мнением. Но то была лекция, как я поняла, автор как бы имеет право, раз пригласили..."